Человечность

Вспоминается анекдот:

К богатому дому подходит нищий бродяга и стучит в калитку. Открывает новый русский и спрашивает что нужно.
— Я не ел три дня…

— Ну что же вы, батенька, заставлять себя надо.

Как известно, всё познаётся в сравнении. И обращаясь к социальным проблемам каждый ориентируется на свои условия. Это к слову. Одна женщина давала семинар по воспитанию детей на ютубе, я мимоходом слушал и эх, критиковал. На мой взгляд большая часть проблем с воспитанием, особенно мальчишек, была бы решена обычной скромностью жены хозяйки в доме: уважать мужа, быть прилично (не сексуально) одетой в присутствии детей и не давать беспокойству и неудовольствию управлять языком. Об остальном позаботится Бог. У читающих это женщин может возникнуть вопрос на каких основаниях я имею право на подобные замечания. Даже не потому, что я верующий Мунист или поклонник патриархата. Мои слова не могут быть ничем иным кроме совета, ведь будучи приказом они не имели бы никакой силы. И совет этот исходит от объекта воспитания, который сам когда-то был мальчишкой. Если вы хотите быть настоящим субъектом, вам нужно уметь услышать мнение объекта. При чём здесь тогда гуманизм? Потому что гуманизм в моём понимании соотносится с утилитарно человеческой позицией, которую пытаются продвигать женщины по большей части. Их практичность положительная черта, ведь поддержание домашнего очага целиком на их плечах. Однако принести огонь и духовность в этот очаг на мой взгляд дело мужчины, поэтому хотя в странах Востока женщины начинают процесс воспитания, подросток мужчина уже передаётся на попечение мужа.

Проблеме превалирования материнской любви посвящена книга Анатолия Некрасова «Путы материнской любви». Вот отрывок оттуда:

«Материнская любовь создаёт проблемы не только потому, что она выделяется из всего спектра Любви и ставится во главу угла. Причина ещё и в том, что она содержит в себе много примесей: чувство собственности, привязанности, эгоизма, неудовлетворённости, гордыни, желания самоутвердиться через ребёнка и т. д.

Получается, что в материнской любви истинной любви-то совсем мало. Поэтому-то вернее называть её материнским чувством. Рассмотрим более подробно составляющие этого чувства и примеси, которые делают святую любовь негативной.

В основе материнской любви – инстинкт продолжения рода,который идёт из самых глубин животного мира. Животные более человека следуют этому инстинкту, более жертвенно, а у человека нередко включается рассудок и подавляет инстинкт. Поэтому бывают случаи, когда матери действуют не в соответствии с инстинктом. По телевидению показывали сюжет, как мать продавала своего пятимесячного ребёнка, чтобы отдать долги.

Инстинкт, незамутнённый сознанием, необходим для рождения истинной материнской любви.
Эгоистическое чувство. Мать видит в ребёнке продолжение себя для решения своих нерешённых задач. Она сознательно или неосознанно перекладывает на ребёнка свои проблемы. Например, мать одинока, но она хочет, чтобы дочь вышла замуж и «имела нормальную семью».

Сама мать не желает трудиться над собой, чтобы рядом с ней был достойный её мужчина, или уже не желает связывать себя семьёй и решает эту задачу через дочь. Здесь присутствует эгоизм чистой воды – мать сильно усложняет дочери создание семьи. К эгоизму относится и желание видеть в ребёнке помощника и с его помощью обеспечить себе старость.

Чувство собственности. Как правило, в материнском чувстве эта составляющая играет ведущую роль. «Мой ребёнок», «моя кровинушка» и тому подобное звучит из уст матерей, показывая наличие этого пагубного чувства. Именно чувству собственности я уделил в данной книге особое внимание.

Женская любовь. Да, тонкие или ярко выраженные женские чувства к своему сыну можно встретить нередко. Здесь проявляется невыраженная любовь к мужчине. Это чувство может проявляться не только тогда, когда мужчины нет в семье, но и в случае, если между родителями нет достаточной любви или у них негармоничные отношения. В таком случае женщина выплёскивает на сына всю свою нерастраченную женскую любовь. Как правило, это происходит неосознанно, но бывают случаи и сознательных действий, вплоть до склонения к интимным отношениям. Либо мать сознательно или неосознанно не желает женитьбы сына. Часто бывает, на словах звучит одно: «Тебе пора жениться», а в подсознании – совсем другое, и материнское чувство перекрывает дорогу к истинному счастью обоих.

Довольно часто вместо женской любви или одновременно с ней присутствует жалость. Выше уже говорилось о жалости. Действительно, это очень сильное по энергетике чувство и многое может натворить…

И пятая составляющая материнского чувства – самая светлая и чистая. Именно она двигает эволюцию. Это любовь к ребёнку, как к результату любви мужчины и женщины.

Вот эта, главная, составляющая материнской любви большинством женщин не ощущается и не осознаётся. А это как раз то, что отличает человека от животного. В разумном человеке эта составляющая должна быть основной! А она, чаще всего, бывает еле заметной на фоне всех вышеперечисленных чувств.

И начинать пробуждать святое материнское чувство нужно с понимания великой роли в жизни женщины любви к мужчине! Судя по тому, что происходит в мире, дети появляются на свет чаще всего не как плод нарастающей любви между родителями, а как третий и порой главенствующий в паре, всё более стягивающий на себя любовь матери.

Немного коснёмся истории формирования материнской любви. К сожалению, написать всеобщую историю материнской любви невозможно, как и историю любви между мужчиной и женщиной, и всё же… Уже на протяжении многих веков воспевается материнская любовь. Начиная с XIII века в Европе она постепенно становится обязательной нормативной установкойкультуры. Общество не только увеличивает объём социальной заботы о детях, но и ставит их в центр семейной жизни, при этом главная, а иногда даже исключительная, ответственность за них возлагается на мать.

Обществом формируется идеальный образ нежной, любящей матери, находящей своё высшее счастье в детях. Растет забота о гигиенических потребностях детей, возникает специальный раздел медицины – педиатрия.

Когда материнская любовь от индивидуального чувства перешла в поддерживаемое обществом социальное, наступил серьёзный исторический момент, повлиявший на всю дальнейшую эволюцию общества. Любовь женщины была переориентирована на любовь к детям. Это ещё более усложнило взаимоотношения мужчины и женщины.

А всегда ли было так? Я думаю, что нет. Обратите внимание на пословицу в эпиграфе – в ней звучит мудрость, идущая из глубины веков. Значит, наш мудрый народ давно видел и понимал обратную сторону этого чувства.

В христианстве доминирует роль Богородицы над ролью жены и роль материнства над ролью женственности. Все ритуалы, весь догмат направлен на утверждение святости материнства. Все слышали о Софии и её трёх дочерях, погибших за веру. Церковь причислила их к лику святых. В житии Софии ничего не говорится о муже. Скорее всего, судя по трагическим событиям, в этой семье были проблемы. Иначе эти три девочки – Вера, Надежда и Любовь – не погибли бы, тем более на глазах у матери. Законы Жизни неумолимы – когда человек что-то выделяет в своём пространстве сверх меры, это у него отнимается.

В христианстве эротические отношения между супругами не отрицаются, но и не поднимаются на должную высоту. Но Природа не терпит крайностей, она стремится к гармонии, и, наверное, поэтому даже в Библии появилась Песнь песней Соломона, говорящая о глубокой любви мужчины и женщины. В православии эротика является, по существу, запретной темой и принимает «подпольные» формы. Наверное, на этой запретной почве и родилась так называемая «барачная эротика» России.

Скорее всего, забота о детях возникла из благих побуждений – в Средние века и раньше была высока детская смертность. Но не зря говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Любая здоровая идея, доведенная до абсурда, превращается в свою противоположность».

Не скажу, что во всём поддерживаю этого психолога, но с его богатым опытом приходится считаться. Поэтому интересующихся отправляю к первоисточнику. Любой ребёнок наблюдая за родителями составляет свою картину мира. Так моя мама однажды, увидев как отец встал в электричке и открыл окно чтобы выпустить бабочку сказала: «Он больше сочувствует бабочке, чем своей жене». Любовь к женщине подвигает мужчину на великие дела, хотя желания его объекта (про который он думает лишь в свято-возвышенном контексте) бывают достаточно приземлёнными. Может быть, так и зарождается материализм. Почему-то эти слова созвучны — мать, материя, материализм. Есть ещё и матерщина, эх простите. Государство с его структурой социального обеспечения тоже в большой части предназначено для поддержания женщин с детьми. Заодно со стариками, инвалидами и т. п. Да, забота о слабых и немощных есть первое дело христианина. Но когда это делают за тебя, в обход твоего мнения, от лица безликого государства… Я про гуманизм и материализм. И далее приведу лишь цитаты и краткие тезисы сказанного в видеоролике.

Роман «Война и Мир» Льва Толстого представляется мне документальным описанием войны светского и гуманистического начала (ведомого сатаной) и Божьей природы самого человека (вдохновляемой Богом). Война бушует внутри человека, но возможен мир, путь к которому нелёгок. Лев Толстой здесь выступает в роли фотографа или художника души человека, в мельчайших деталях раскрывая нам внутренний мир героев. Чем и хороши литературные произведения — хотя они и лишены спецэффектов современного кино, через слово передаётся нечто незримое, происходящее во внутреннем мире. На экране такого не покажешь, даже с включением всех эффектов виртуальной реальности.

«Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе движения, которое стало уже неудержимо. Он был как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.

Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на делаемые ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый».

Кутузов здесь предстаёт человеком в конфронтации с обществом, хотя и не способным и не желающим противостоять «свободе» выбора окружающих… Понимая, что сделано всё возможное, он не злится, не махает руками и не кричит. Он спит. Не думаю, что он безразличен. На кону его жизнь, его репутация и жизни многих им любимых людей. Терпение, упорство, хладнокровие, проистекающие из веры в высший порядок, который со временем обязательно установится — важная черта как полководца, так и родителя.

«Чтó это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба — высокого неба, не ясного, но всё-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

Неверующий Андрей вдруг прикоснулся к чему-то настоящему, как апостол Павел, гонитель христиан, вдруг предстал перед Христом.

«Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему-то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ею совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно-близкою к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что́ такое это значило; но Элен была занята разговором с каким-то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».

В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что-то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.

— Сначала мне мало нравилась, потому что, что́ делает город приятным? Ce sont les jolies femmes,¹ не правда ли? Ну а теперь очень нравится, — сказал он, значительно глядя на нее. — Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, — сказал он и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: — Vous serez la plus jolie. Venez, chère comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur.²

Наташа не поняла того, что́ он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что́ сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что́ он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.

«Что́ он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» — спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.

1 Это хорошенькие женщины,

2 Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок».

Вот дерьмо! Тут хочется только ругаться. То главное, важное, что вело Наташу всё время, то единство законного супружества, к которому стремилась её душа, всё цветение, горение жизни и любви Бога, наполнявшее её (посмотрите на сцену охоты ранее!) оказалось смято и пожрано грязным похотливым и тупым змеем соблазнителем!

Мун Сон Мён:

When we ask ourselves what human perfection is all about, the answer is simple — peace and happiness. Nothing more is needed. That is when someone has an abundance of peace and happiness-everything. Of course, freedom is also included. Such a person can fulfill all that he desires.

«Если мы зададимся вопросом, что такое совершенство человека, ответ прост — мир и счастье. Ничего больше не нужно. То есть, когда у человека в достатке мира и счастья это всё. Конечно, туда же включается и свобода. Такой человек способен осуществить всё, что пожелает».

(128-130, 1983.06.11)

Book «Philosophy of Peace»

No matter how precious a work of art in a museum may be, can it have more value than a living work of art? I am asking who has loved this earth, the museum of all things and the work of God, more than God has. I am asking if anyone has loved it more than the museums in his own country. Can you compare agold crown from the Shilla Dynasty in the museum with a dandelion lying on the road, when that is made directly by God? If there is a king who embodies the heart of such a God and takes care of the creation with a heart that says, “You stand in a position to receive love. I am sorry that I cannot love you from the position of the king for whom the original God could exist,” the tufts of grass will want to follow that king and be with him eternally. This is how people should live.

«Как бы ни был ценен музейный предмет искусства, может ли быть в нём больше ценности, чем в живом предмете искусства? Я спрашиваю, кто любил эту землю, музей всего сущего и трудов Божьих, больше чем Сам Бог? Я спрашиваю, есть ли кто-нибудь, кто любил её больше, чем музеи собственной страны? Можете ли вы сравнить золотую корону династии Шилла в музее с одуванчиком, лежащим на дороге, который сделан напрямую Богом? Если бы нашёлся царь, воплотивший сердце такого Бога, принявший на себя заботу о творении с сердцем говорящим: «Находись на положении принимающего любовь. Я сожалею, что не могу любить тебя с положения царя, для которого мог бы существовать изначальный Бог», все травы потянулись бы за таким царём и пожелали быть с ним вечно. Вот как должны жить люди».

(175-186, 1988.4.16) CSH Book 1, 2.5.4

«Божья идеология никогда не менялась, ни в прошлом, ни в настоящем, и в будущем она останется всё такой же. Посмотрите на Божьи методы эпохи Ветхого Завета. Инструментами Бога всегда являлись пророки, со всей строгостью обращавшиеся к правителям своих наций; пророки прислушивались к Богу, а национальным владыкам оставалось молчать и слушать. На протяжении 4000 лет истории Ветхого Завета те правители, которые прислушивались к пророкам — процветали, а те, кто отвергал пророков и преследовал их — были уничтожены. История Нового Завета ничем не отличается. Когда нации и гражданские власти оказывались в особенно трудной ситуации, когда мир охватывал беспорядок, Бог всегда посылал пророков как глас Божий, звучащий во спасение мира. Если правители прислушивались к словам пророков, происходила перемена к лучшему, в противном случае следовала катастрофа.

Такая схема более или менее успешно работала вплоть до периода Средневековья, когда разделение церкви и государства переместило Бога в позицию изоляции. Отринув руководство пророков, способных авторитетно обращаться с правительством, люди обрезали канал сообщения между Богом и светской властью. Это стало самым успешным шагом сатаны в деле прекращения отношений между Богом и человеком. Как результат, вместо Богоцентричной идеологии на общественную сцену вышел человекоценричный гуманизм.

В наше время история подходит к закату гуманизма. Бог может позволить разрушение гуманизма, однако теократия, опирающаяся на Богоцентричную идеологию должна сохраниться. Гуманизм породил наивысшую сатанинскую идеологию — материализм, развившийся в коммунизм. Гуманизм должен быть разрушен, новый Богоцентричный гуманитаризм должен жить».

The Things That Belong to God and the Things That Belong to Man

Божье и человеческое

May 15, 1977

Что ещё? Можно ли доверять своему «я»? Часть здоровья организма — жизнь в гармонии с микробами в кишечнике, которые есть часть нашего «я». Мы ощущаем их постоянно и как не чувствуем собственного запаха или биения сердца, так не чувствуем постоянного духовного присутствия миллионов этих малых существ. Семья, любимые нами люди, страна и т.д. — тоже есть часть нашего «я». И наше совместное проживание как системы есть ничто иное как симбиоз, возможный благодаря главному составляющему — любви. Основа которой в Боге. Привести всё это в гармонию, поставив в центр не телесные рецепторы, но наше высшее и духовное начало, Бога — и Царство Небесное начнётся. Начнётся с нас самих.