Моя Монархия

Своё видео я начал с невыдуманных историй про власть.
В условиях современного мира по-особенному звучат слова предупреждения наших классиков-мыслителей. Это уже не просто размышления о том «кому на Руси жить хорошо», не просто поиск оптимального пути для России, но поиск пути спасения всего мира.
Начнём именно с классиков.

«В самом деле, что такое в наше время правительства, без которых людям кажется невозможным существовать?

Если было время, когда правительства были необходимое и меньшее зло, чем то, которое происходило от беззащитности против организованных соседей, то теперь правительства стали не нужное и гораздо большее зло, чем всё то, чем они пугают свои народы.

Правительства не только военные, но правительства вообще, могли бы быть, уже не говорю полезны, но безвредны, только в том случае, если бы они состояли из непогрешимых, святых людей, как это и предполагается у китайцев. Но ведь правительства по самой деятельности своей, состоящей в совершении насилий, всегда состоят из самых противоположных святости элементов, из самых дерзких, грубых и развращенных людей.

Всякое правительство поэтому, а тем более правительство, которому предоставлена военная власть, есть ужасное, самое опасное в мире учреждение. Правительство в самом широком смысле, включая в него и капиталистов и прессу, есть не что иное, как такая организация, при которой бòльшая часть людей находится во власти стоящей над ними меньшей части; эта же меньшая часть подчиняется власти еще меньшей части, а эта еще меньшей и т. д., доходя, наконец, до нескольких людей или одного человека, которые посредством военного насилия получают власть над всеми остальными. Так что всё это учреждение подобно конусу, все части которого находятся в полной власти тех лиц или того одного лица, которое находится на вершине его.

Вершину же этого конуса захватывают те люди или тот человек, который более хитер, дерзок и бессовестен, чем другие, или случайный наследник тех, которые более дерзки и бессовестны.

Нынче это Борис Годунов, завтра Григорий Отрепьев, нынче распутная Екатерина, удушившая со своими любовниками мужа, завтра Пугачев, послезавтра безумный Павел, Николай, Александр III. Нынче Наполеон, завтра Бурбон или Орлеанский, Буланже ИЛИ компания панамистов; нынче Гладстон, завтра Сольсбери, Чемберлен, Родс.

И таким-то правительствам предоставляется полная власть не только над имуществом, жизнью, но и над духовным и нравственным развитием, над воспитанием, религиозным руководством всех людей.

Устроят себе люди такую страшную машину власти, предоставляя захватывать эту власть кому попало (а все шансы за то, что захватит ее самый нравственно дрянной человек), и рабски подчиняются и удивляются, что им дурно. Боятся мин, анархистов, а не боятся этого ужасного устройства, всякую минуту угрожающего им величайшими бедствиями.

Люди нашли, что для того, чтобы им защищаться от врагов, им полезно связать себя, как это делают защищающиеся черкесы. Но опасности нет никакой, и люди продолжают связывать себя.

Старательно свяжут себя так, чтобы один человек мог со всеми ими делать всё, чтò захочет; потом конец веревки, связывающей их, бросят болтаться, предоставляя первому негодяю или дураку захватить ее и делать с ними всё, что ему вздумается.

Сделают так и потом удивляются, что им дурно.

Ведь что же, как не это самое, делают народы, подчиняясь учреждая и поддерживая организованное с военной властью правительство?»

Лев Толстой, «Патриотизм и правительство».

И ещё одно мнение:

«Вместо этого перед будущей Россией с очень большой степенью отчетливости, вырисовывается опасность бюрократии.
Реальность этой опасности заключается в том, что сегодняшний правящий слой страны, есть по существу почти сплошная бюрократия. Этот слой на всех голосованиях – и общеимперских и местных – будет голосовать за ту партию, которая гарантирует возможно большее количество «мест», «служб», «постов» и власти. Он будет голосовать против всякой партии, опирающейся на частную и местную инициативу. И он будет слоем, который проявит максимальную политическую активность, – как это уже и случилось фактически в эмиграции, – ибо всякая функциональная собственность – это кусок хлеба для этого слоя и всякая попытка утвердить права частной инициативы будет попыткой отнять этот кусок хлеба.
Всякий слой всякой нации – вне моментов общенациональной опасности – действует эгоистически. Действуют эгоистически и «массы», с той только разницей, что эгоизм масс ест ь эгоизм нации, – то есть, представляет собою интересы национального большинства. Всякое    меньшинство – под прикрытием всякой    декламации – стремится стать привилегированным меньшинством и из средства    стать целью . Так , служилое московское дворянство, одержимое «похотью власти», под «предлогом стояния за Дом Пресвятой Богородицы» (В. Ключевский) стремилось превратить себя в шляхетство. Военный аппарат перерастает в милитаризм и ведет войны во имя чистого грабежа – какими, собственно, и были наполеоновские войны. Духовенство перерастает в клерикализм (эпоха «порчи» католической Церкви), и государственный аппарат – в бюрократию».

Каков же выход? Очевидно, что вопрос требует взвешенного ответа. Следует учитывать многие факторы, как к примеру выдвигаемые И.Солоневичем:

«1) Нам необходима законно наследственная, нравственно и юридически бесспорная единоличная монархическая власть, достаточно сильная и независимая для того, чтобы:
а) стоять над интересами и борьбой партий, слоев, профессий, областей и групп;
б) в решительные моменты истории страны иметь окончательно решающий голос и право самой определить наличие этого момента.
2) Нам и необходимо    народное представительство, которое явилось бы не рупором «глупости и измены», каким стало наше недоношенное заимствование из Европы в лице Государственных Дум всех созывов, а народное представительство, которое отражало бы интересы страны, ее народов и ее людей, а не честолюбивые вожделения Милюковых или Керенских, или утопические конструкции Плехановых или Лениных. Обе    формы Верховной Власти необходимы одинаково :

1. Для того, чтобы обеспечить страну от крепостных прав под любым их номером, для предупреждения каких бы то ни было попыток навязать стране какое бы то ни было «дворянство»,белое или красное, капиталистическое или бюрократическое, социалистическое или солидаристическое.
2. Для того, чтобы обеспечить стране эквивалентную    ей вооруженную силу, следовательно, и внешнюю безопасность.
   Обе    формы Верховной Власти должны … в одинаковой степени черпать свою силу и свою устойчивость не в «средостении между Царем и Народом» и не в «оторванности интеллигенции от народа», а в «системе учреждений», организующих традиции, мнения и интересы народных масс во всех формах местного, профессионального и национального самоуправления. Мы возвращаемся к аксаковской формуле: «Народу – сила мнения . Царю – сила власти»..»

Иван Солоневич, «Народная монархия».

По сути, предполагаемая Солоневичем формула есть не готовая политическая система общественного устройства, но нравственно-человеческая «рамка», в которой может происходить развитие такой совершенной системы. Ради чего всё это развитие? Солоневич указывает очень простые цели:

«Прежде, чем перейти к обоснованиям русской национальной индивидуальности , я попробую установить те нужды, которые само собою разумеются для каждого человека.
Эти нужды:
а) свобода труда и творчества и
б) устойчивость свободы труда и творчества.
Нам нужна какая‑то страховка и от нашествий и от революций. Или, иначе: от вооруженных и невооруженных интервенций извне. Пр и чем нам необходимо констатировать тот факт, что невооруженная интервенция западно‑европейской философии нам обошлась дороже,    чем вооруженные нашествия западно‑европейских орд.    С Наполеоном мы справились в полгода, с Гитлером – в четыре года, с Карлом Марксом мы не можем справиться уже сколько десятилетий.»

Иван Солоневич, «Народная монархия».

Свобода невозможна если ты слаб и беззащитен. Защита страны нужна: экономическая, идеологическая и военно-силовая. И тут мы не будем совсем верны выводам Солоневича, а обратимся к Льву Толстому. Что предлагает он? Будучи анархистом, то есть сторонником самоуправляющихся человеческих систем, Лев Толстой делает ударение на личную позицию каждого человека. Вот его иллюстрация:

«Люди тащат бревно. Каждый высказывает свое мнение о том, как и куда тащить. Люди вытаскивают бревно, и оказывается, что это сделано так, как сказал один из них. Он приказал. Вот приказание и власть в своем первобытном виде.
Тот, кто больше работал руками, мог меньше обдумывать то, что он делал, и соображать то, что может выйти из общей деятельности, и приказывать. Тот, кто больше приказывал, вследствие своей деятельности словами, очевидно, мог меньше действовать руками. При большем сборище людей, направляющих деятельность на одну цель, еще резче отделяется разряд людей, которые тем менее принимают прямое участие в общей деятельности, чем более деятельность их направлена на приказывание.
Человек, когда он действует один, всегда носит сам в себе известный ряд соображений, руководивших, как ему кажется, его прошедшей деятельностью, служащих для него оправданием его настоящей деятельности и руководящих его в предположении о будущих его поступках.
Точно то же делают сборища людей, предоставляя тем, которые не участвуют в действии, придумывать соображения, оправдания и предположения об их совокупной деятельности.»

Лев Толстой, Война и мир

Тут мы перестанем анализировать различные варианты решения, а перейдём к ответу. А вам самим решать насколько он хорош или плох и насколько он покрывает все приведённые выше доводы.

1) Царь. От линии Царя Царей, Мессии и Господа. Для вас Иисус Христос, для Мунистов — Мун Сон Мён и его потомки. Но, предлагаемый царь из разряда потомков родословной Бога тоже не «непогрешим априори». Дух Бога живёт в людях, в нас с вами, во всём человечестве, принявшем Христа как своего настоящего родителя. Ибо после грехопадения мы другие, не родные Богу, «порождения ехиднины». Значит, без нового рождения нет и свободного человека, каким его задумывал Бог. Человека-хозяина, священника и царя.
Что даёт такая система? Прежде всего однозначную культурную идентичность, единую культуру, не способную поколебаться никакой идеологической интервенцией извне. Культуру, которая как огонь переплавит любое инородное тело, попавшее в её среду. Эта культура целиком и полностью основанная на заповедях Христа, таких в первую очередь как сексуальная чистота (направленная на создание крепкой семьи) и жизнь ради других. Но последнее, а именно призыв к жизни ради других, вовсе не означает рабское существование, когда единица ничего не значит в сравнении с волей общества. Нет, настоящее служение людям невозможно без осознания собственной ценности и достоинства. Отсюда упор на права человека. Говоря коротко, Царь в такой системе служит не чем иным как моральным ориентиром своих подданных, а вся система будет не системой принуждения, но системой инициативы снизу.

2) Право человека на собственную защиту. И от бандитов на дороге и от безалаберности правительства. При этом владение оружием есть не приоритет специальных исполнительных органов, но повсеместная страсть, проистекающая от желания защитить ближнего своего и служить своей родине. Соответственно, такое устройство требует обучения, тренировки и соответственного менталитета, который не появляется по мановению волшебной палочки. Главной обучающей инстанцией, главным культурно формирующим моментом, главным тренировочным центром, главной экономической единицей такого общества является семья, та самая что есть вечный скреплённый Небом союз одного мужчины и одной женщины… Интересно, что правящая европейская элита на данный момент по большей части не имеет детей; и остаётся только гадать, какими принципами она руководствуется в планировании будущего стран, в которых их генам больше не будет места. Но мы тут говорили об оружии в народных руках. Как кажется, при таком раскладе нам не придётся беспокоиться о национальной безопасности в отношении силового вторжения извне.
В следующих беседах мы продолжим тему власти.

А вот и видео ролик по статье: