True Mother Kang Hyun Shil
Страдания и освобождение
16 июня 2017 года
Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.
И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.
Матфея 26:36,37
Всем доброе утро.
Сегодня я поговорю с вами о страдании и освобождении.
Отец шесть раз побывал в тюрьме. Первый раз его посадили в тюрьму февраля года в Пхеньяне. Он вышел из этой тюрьмы октября 1950 года. В тюрьме он пробыл 2 года и 8 месяцев. Его номер как у заключённого был 596. Я думаю, что этот номер хорош для запоминания. На корейском произношение 596 очень похоже на произношение фразы «несправедливое обращение».
Когда Отец попал в тюрьму, ему было 29 лет, и пока он был там, его навещали преимущественно госпожа Ок Се Хё и господин Вон Пил Ким. Отца арестовали 22 февраля 1948 года из-за того, что христианские священники отправили восемьдесят петиций правительству Северной Кореи с просьбой арестовать его.
Коммунистическое правительство только начало в то время свою деятельность в Северной Корее, и, конечно, оно придерживалось политики подавления любых религий, поэтому Отец был арестован коммунистической полицией Пхеньяна. Он предстал перед судом 7 апреля 1948 года.
Зал суда был наполнен христианами и другими людьми, интересующимися исходом этого процесса, протекавшего в очень напряжённой атмосфере. Однако, Отец крепко стоял на своём с решимостью показать людям свою правоту. В ходе суда был вынесен приговор, пять лет тюремного заключения. В конце Отца спросили, есть ли у него ещё что-то, что он хотел бы сказать.
Он потребовал, чтобы слово «ложный» было исключено из письменного приговора. Тем самым Отец косвенно настоял на том, что всё, чему он учил не было ложным, но было истинным, и судья сказал, что он принимает требования Отца. В то время обвинением против него было ‘возмутитель общественного порядка’.
От Матери Ок я слышала, что сцена, когда Отец стоял перед судом была очень похожа на сцену Иисуса, стоящего в суде Понтия Пилата 2000 лет назад. В те времена Иисуса спросили: «Ты ли сын Божий?», и они насмехались над ним и разорвали его одежды, а на его голову возложили терновый венец.
Так же и в судебном зале Отца, христиане наполнили комнату, и они улыбались и посмеивались над ним; возмущённые голоса слышались по всему залу суда. Кто-то спросил: «Ты Иисус?», а кто-то добавил: «Ты Мун Иисус? Разве не это ты говоришь?» Все такие вещи говорились в насмешку. Они добавляли: «Ты — главарь еретиков. Как главарь еретиков может быть Иисусом?» И они продолжали подкалывать его таким образом.
Отец оставался в тюрьме Пхеньяна три с половиной месяца, а потом, 20 мая, был перемещён в тюрьму Хыннам на восточном побережье Кореи. Это место называлось специальный трудовой концентрационный лагерь Тонгни. Тюрьма находилась в километрах или — милях к югу от города Хамхунг. В японский колониальный период это была фабрика удобрений, и японцы оставили большую гору удобрений. Задачей заключённых было выкапывать эти удобрения и складывать их в мешки для последующей отправки.
Работа была настолько тяжёлой, что ни одно человеческое существо не могло её выдержать. Жильё и питание заключённых отличались исключительной антисанитарией, и люди при земной жизни могли испробовать ад. Многих людей сажали в эту тюрьму, но большинство из них умирало не дождавшись конца заключения, и их увозили в гробах.
Их кормили очень плохим рисом, добавляя немного кукурузы и бобов. И это всё. Количество пищи было очень маленьким. Человек с большим ртом мог съесть весь объём даваемой ему пищи всего за три глотка. Им давали минимум, необходимы им для продолжения работы. Этого не было достаточно, чтобы долго оставаться в живых.
Этого количества пищи определённо было недостаточно для Отца, имеющего очень крупное телосложение, но в первые три недели своего пребывания там он брал половину своего рациона и отдавал человеку, сидящему рядом с ним. Он считал половину, остававшуюся у него, своим нормальным рационом.
С самого начала он планировал делать это всего три первые недели нахождения в Хыннаме, и когда этот период закончился, он начал есть весь рацион. Тогда он говорил себе: «Хорошо, с сегодняшнего дня у меня двойной рацион. Я ем за двух человек». Из-за того что он говорил себе такое, он мог прилагать больше усилий, ем люди вокруг него.
Мать Ок и господин Ким Вон Пил посещали Отца каждый месяц и передавали ему полную сумку различного зерна, а также каждый раз при смене сезона они приносили ему новый комплект одежды, подходящий для нового сезона. Но Отец принимал это зерно и делился им с сокамерниками.
Такая делёжка была жестом, на который никто другой в такой обстановке не был способен. Изо дня в день в тюрьме умирали люди. Во многих случаях человек умирал с пищей во рту, прямо во время пережёвывания. Тогда другие заключённые дрались друг с другом, чтобы открыть рот этого мёртвого человека. Сколько бы ни оставалось в этом рту риса, пусть даже одно рисовое зерно, они пытались выбрать его и переложить в свой рот. Такая там была адская ситуация!
Я слышала, как Отец напрямую говорил об этом. Он сказал, что когда наступало время обеда и люди получали свой рацион, они съедали его, но сами не осознавали, что уже съели, так как во время еды продолжали наблюдать за тем, что другие люди кладут себе в рот. Так, хотя они сами и ели, они завидовали пище, исчезавшей во рту других людей.
Рука их двигалась автоматически, поднося пищу ко рту, они жевали, но их глаза всегда поворачивались в сторону других людей. Такое происходило в обеденное время. Иногда человек мог осознать, что уже съел свою пищу только позднее, он смотрел на пустую тарелку, вставал и бубнил как сумасшедший: «Эй, кто украл мою еду?»
Вспоминая ситуацию, Отец говорил, что если бы люди любили Бога так же, как они любили пищу там, они стали бы центральными фигурами истории. И он настаивал на том, что людям необходимо знать, что Бог жив и Он работает.
Так, в такой ситуации Отцу есть полный рацион, а не половину, психологически было способом прилагать больше энергии.
Вечером они получали положенную кружку воды, и Отец использовал её, чтобы утолить жажду, а также погружал туда тряпку и в четыре утра просыпался, чтобы обтереть себя этой тряпкой.
По ночам он спал рядом с туалетом. Он делал так потому, что если бы он спал в центре комнаты, люди ночью перешагивали бы через него, и он, как представительное тело Бога, ненавидел это более всего, перешагивание через себя он считал проявлением неуважения.
Отца никогда не заботила собственная ситуация. Что его беспокоило, так это ситуация Бога над ним и ситуации всех человеческих существ вокруг него и под ним. Находясь в тюрьме, Отец никогда не молился за себя. Он сказал, что Небесный Отец уже знает его ситуацию, поэтому для него молиться и говорить: «Пожалуйста, спаси меня; пожалуйста, помоги мне!» — было невозможно. Бог уже страдал из-за ситуации Отца, поэтому если бы он так молился, это вонзало бы гвоздь в Божье сердце, а он этого не хотел.
Нам также надо учиться этому и стать похожими на Отца. Он не думал ни о чём другом, кроме как о выполнении воли Бога. Во время своего служения в Пхеньяне он много плакал, не только в своих проповедях, но и в молитве. Однако в тюрьме он не показывал Богу никаких слёз. Он не желал, чтобы небеса или земля видели его слабым.
С первого дня в тюрьме он молился за свою паству в Пхеньяне. Три раза в день он повторял их имена в молитве, чтобы они могли хранить свою веру в этой трудной ситуации. Иногда, когда ни на что другое не было времени, он просто произносил имена членов своей церкви.
Я хотела бы поговорить о работе, которую Отец выполнял в тюрьме. Я упомянула, что его номер был 596, что звучало очень похоже на слова ‘несправедливое обращение’. Заключённые покидали тюрьму в 8 утра, отправлялись на фабрику удобрений и работали восемь часов до 5 часов вечера. Из этих 8 часов отнималось полчаса, необходимые чтобы добраться до фабрики, и полчаса занимал обед.
Проблемой было количество работы, требуемой от них за это время. К ним относились как к машинам, которые включают в 8 утра и выключают в 5 вечера. Там было 1500 заключённых, и в походе до и от фабрики от них требовали попарно держаться за руки.
Их делили на команды по десять человек; кто-то из них выкапывал удобрения, кто-то накладывал его в мешок, кто-то взвешивал мешок и кто-то его завязывал. Им требовалось произвести по 130 мешков на человека каждый день, так что от команды требовалось всего 1300 мешков.
Позднее Отец объяснял, что в нормальной рабочей ситуации, где люди хорошо питаются три раза в день и работают как это принято в обществе, вероятно команда смогла бы произвести 700 мешков в день. Но от них требовали сделать вдвое больше! Некоторые люди были настолько ослабшими, что пока они ходили туда и сюда с мешками, у них подкашивались ноги, и они просто садились на землю.
Такая ситуация была очень нехорошей, и даже здоровый человек после шести месяцев мог слечь с лёгочным заболеванием. Но Отец добровольно взял на себя самую трудную работу. Даже на зимней стуже он работал так упорно, что потел как облитый водой.
Это были нитратные удобрения, а заключённым не давали никаких средств безопасности, поэтому им приходилось носить его собственными голыми руками. Нитраты въедались в их плоть, и иногда в результате у некоторых людей обнажались кости. Отец сказал в то время: «Смотрите, плоть людей, приходящих от сатаны, может вся отвалиться, но кости останутся!»
Аммоний — страшная вещь, и ситуация с работой была хуже, чем можно себе представить, но в этой ситуации Отец думал о Божьей воле и о членах. Он всегда искал самой трудной и опасной работы, и был на неё добровольцем. Другие охали и жаловались, но Отец говорил: «Нет, я прохожу семинар; это образовательный центр». Он утверждал: «В этой ситуации я должен познать человеческие сердца, так чтобы я смог учить их». Так он держался.
Я говорю уже долго, так что я остановлюсь здесь и продолжу говорить о жизни Отца в тюрьме в следующий раз.
Спасибо большое.
Комментарий Царя:
Что за прекрасная тестемония. Конечно, мы как-то говорили об этом, о том что Христос является полностью Богом, полностью человеком, и что он переживает всю боль, доступную человеческим существам. Царица тогда сказала, что если бы Христос не был полностью человеком, но был только Богом, он бы не смог испытать все эмоции, которые есть у нас. Но в каком бы мы ни оказались сценарии, в какой бы ни были депрессии, какими бы брошенными, униженными или оставленными мы себя ни чувствовали, Христос в точности понимает, через что нам приходится проходить.
Абсолютно прекрасное свидетельство, очень, очень ценное свидетельство госпожи Кан этим утром!
Источник видео: https://www.youtube.com/watch?v=5pFJEXazP4E
Версия для слабовидящих